На шлюпах «Восток» и «Мирный» к Южному полюсу. Первая русская антарктическая экспедиция - Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен

рода, перья на голове и на всей верхней части темносеро-синеватые, а под ластами – белого цвета. Сии пингвины кладут также по одному яйцу. Мы их называли мандаринами, а натуралисты называют их скакунами.

Третьего рода самые меньшие, и чаще встречаемые; они кладут по два яйца на рухлую землю, нос у них черный, несколько длиннее вороньего, на шее черная узенькая черта, на всей передней части и под ластами перья белые, а на верхней – темносеро-синеватые; молодые пингвины последних двух родов в первый год покрыты обыкновенно серым густым пухом.

Пингвины ходят, держа тело перпендикулярно, подобно человеку, покрыты частыми узкими лоснящимися перьями; крылья, или лучше сказать, ласты, у всех пород одинаковые. У последнего рода пингвинов хвосты несколько длиннее. В желудке их мы находили также острые камни от 3/4 до 1 1/2 дюйма величиною, принадлежащие к переходным гринштейнам.[334]

Все сии три рода пингвинов водятся в Магеллановом проливе, на Огненной земле, в Южной Георгии, на Квергеленовой земле, на острове Маквария и на Южных Шетландских островах; одним словом, в южной части умеренного пояса по всему пространству южного полушария, за южным же полярным кругом или в отдаленности от какого-либо берега и плоских ледяных островов мы их редко встречали. Рассматривая устроение тела пингвинов, кажется, что они склонны к лености и потому избирают места такие, где бы не было препятствия им покоиться, и там собирается их несколько сот тысяч. На острове Завадовском мы встретили только два рода, второй и третий. Они на берегу, или на льду, стоят стадами, каждый род особенно, похлопывают ластами, производя беспрерывное движение хвостами. Нам случалось несколько держать на шлюпах, сами собою никак не принимались за корм, и потому определен был для сего один канонир, который особенно любил ими заниматься, он клал им в рот по небольшому куску свиного жира, сухарей и пр., которые они глотали, но при всем нашем попечении худели и не жили более трех недель; мясо их имеет запах ворвани.

Сего утра в широте 61° 42’ южной, долготе 58° 10’ западной, нашли склонение компаса 21° 27’ восточное. До четырех часов пополудни день был прекрасный, потом ветер сделался NO, и наступила мрачность. В 6 часов мы подошли близко к четырем небольшим островам, которые я был намерен оставить к югу, но ветер нас согнал и принудил поворотить к NW. Три из сих островов довольно высоки, цветом черны и не покрыты снегом, они казались каменными; я их назвал Тремя Братьями.[335]

Первый в широте 61° 26’ 15” южной, долготе 55° 58’ западной, длиною в три с половиной, шириною в полторы мили.

Второй подле первого, в широте 61° 26’ 45”, долготе 56° 2’, длиною в одну милю, шириною в полмили.

Третий, от первых двух к югу, в широте 61° 30’ 20”, долготе 56° 2’ 30”. Положение оного по параллели, длиною близ двух миль, ширина одна миля.

Четвертый остров, от Трех Братьев к западу, весь ровный, покрыт снегом и льдом, в широте 61° 26” 40” южной, долготе 55° 34’ западной, направление WtS, длина 5 1/4, ширина 2 3/4 мили. Я назвал сей остров по имени контр-адмирала Рожнова,[336] под начальством коего я состоял при начале моей службы.

Далее к югу, в густых облаках мне казалось, что виден берег, но как пасмурная погода препятствовала нам рассмотреть оный надлежащим образом, то я предоставил будущим мореплавателям исследовать, точно ли на сем месте находится остров. Место сие от Трех Братьев к югу двенадцать или пятнадцать миль.

Берег, который мы видели со шлюпа при повороте к северо-востоку, также был закрыт облаками. После поворота мгновенно все покрылось густою мрачностью, ветер начал дуть порывами с снегом и принудил нас закрепить брамсели и взять у марселей по рифу. Вообще плавание и удачное обозрение берегов совершенно зависят от погоды, а в больших южных широтах погода бывает более мрачная, нежели ясная. К девяти часам вечера ветер еще усилился, мы закрепили у марселей по другому рифу и спустили брам-реи. Вскоре снег прекратился и пошел большой дождь. Спустя малое время, ветер стих и задул от NW, дождь все еще продолжался; мы поворотили на NNO.

28 января. В 4 часа утра спустились на OSO к берегу, который вечером видели на северо-востоке. В 6 часов утра показалось около шлюпов множество пингвинов, и они с великим криком перекликивались; пеструшки, альбатросы, погодовестники и эгмондские курицы также окружали нас во множестве. В 7 часов увидели в мрачности бурун, разбивающийся ужасным образом. Капитан-лейтенант Завадовский, бывший на верху, привел тотчас шлюп к ветру на ONO, но вскоре и по сему направлению показался великий бурун, и для того, чтобы отойти, я немедленно поворотил на другой галс. Ветер стих и ужасная зыбь от NW бросала шлюпы со стороны на сторону, и приметным образом приближала нас к мели. Глубины по лоту оказалось тридцать три сажени, грунт – мелкий черный камень. Тотчас подняты были брам-реи и поставлены все паруса, которые, по слабости ветра, едва-едва надувались. Мы находились тогда от сего ужасного буруна, разбивавшегося о подводные камни, около одной мили, и более часа были в опасном положении. Спасение наше зависело только от якорей, на которые я также большой надежды не имел, ибо при чрезмерной качке на каменном грунте канаты скоро бы перетерлись, и тогда от одного удара мы могли погибнуть, и место нашей гибели может быть осталось бы неизвестна. В 9 часов счастливо миновали оконечность рифа, и он остался далее траверса позади нас.

Когда мы находились близ рифа, бесчисленное множество пингвинов окружало шлюпы. Стадами плавающие киты обращали особенно внимание наше; большая крутая зыбь разбивалась о их спины и производила такую же пену, как разбиваясь о камни; воздух над ними был наполнен водяными фонтанами. Таковое явление видели мы в первый раз, ибо до сего времени всегда встречали китов поодиночке, или по два и по три вместе.

Зыбь, лучше сказать, толчея водная, шла от NW чрезвычайно великая; мы заметили, что брызги с вершины волн кидало в противную сторону их направления, как будто бы от противного ветра, но как тогда было безветрие, то мы заключили, что быстрое течение моря само по себе производит сие действие; оно нам много способствовало избегнуть очевидной опасности, в которую ввергло нас неведение о существующих берегах.

В 11 часов тихий ветер задул от SW, мы тотчас сим воспользовались и взяли курс на NW. Хотя к полудню ветер довольно засвежел, однако, мы полным бейдевиндом имели ходу только полторы мили в час, ибо величайшая зыбь